Тезисы

Диалог культур: А.С.Пушкин, Д.Г.Байрон

Пушкин и Байрон. Два современника, два гения. В их творчестве отразилась одна

и та же эпоха, но каждый показал ее по-своему. Рассмотрим на примере их произведений

диалог английской и русской культур.

Надо отметить, что увлечение поэзией Байрона началось в России в 1819 году,

когда

его

произведения

получили

распространение

среди

широких

слоев

русского

общества.

В

глазах

молодых

оппозиционно

настроенных

литераторов

Байрон

был

кумиром, который самовластно играл их умами и чаровал их сердца. Настроение эпохи

передалось юному Пушкину. Он сначала читал произведения Байрона во французском

переводе. Затем он постепенно овладел английским языком и смог до конца

оценить

форму байроновской поэзии, постичь прелесть языка, гармонию и силу стиха.

Нередко поэт вводит цитаты на английском языке в свои произведения. Эти цитаты

служат,

например,

эпиграфами.

Так,

эпиграфом

к

поэме

«Полтава»

являются

слова

Байрона;

The power and glory of the war,

Глава V111 романа «Евгений Онегин» также имеет эпиграфом слова великого

английского романтика;

Fare thee well and if for ever, Still for ever thee well.

Таким

образом,

знание

английского

языка,

толчок

к

изучению

которого

дало

творчество Байрона, помогло Пушкину познакомиться с английской литературой и по

достоинству оценить ее. Они никогда не встречались.

Пушкин не опубликовал ни одной строчки переводов Байрона;

Но нечто есть во мне, что не умрет,

Чего ни смерть, ни времени полет,

Ни клевета врагов не уничтожит,

Что в эхо многократном оживет…

Вспомним «Памятник» Пушкина;

Нет, весь я не умру – душа в заветной лире

Мой прах переживет и тленья убежит

1

И славен буду я, доколь в подлунном мире

Жив будет хоть один пиит.

Два гения, русский и британский, стали гениями общечеловеческими, потому что в

своем творчестве с необыкновенной силой воспели чувства, мысли и чаяния, присущие

всем народам.

Творчество Байрона имело огромное значение для своей эпохи и передовых людей

того времени. Вот как об этом сказал Федор Михайлович Достоевский: «В его {Байрона}

звуках зазвучала тогдашняя тоска человечества и мрачное разочарование его в своем

назначении и в обманувших его идеалах. Это была новая и неслыханная еще тогда муза

мести и печали, проклятия и отчаяния. Дух байронизма вдруг пронесся как бы по всему

человечеству, все оно откликнулось ему… Как было не откликнуться на него и у нас, да

еще такому великому, гениальному и руководящему уму, как Пушкин?»

Как и все передовые его современники, Пушкин начинает читать произведения

Байрона. Пик увлечения творчеством английского поэта падает на период южной ссылки

Пушкина (1820-1824). Ярко сказалось оно уже в

первом лирическом стихотворении

этого периода – элегии «Погасло дневное светило», музыкальным рефреном которого

является образ волнующегося моря – символа души поэта-романтика. Написанные в

период южной ссылки романтические поэмы «Кавказский пленник», «Бахчисарайский

фонтан», «Цыгане» созданы под влиянием «восточных поэм» Байрона.

Что же привлекало Пушкина и его современников в творчестве Байрона?

Во-первых,

умение

Байрона

правдиво

изображать

весьма

сложные

душевные

переживания;

My Soul Is Dark

My soul is dark – Oh! Quickly

The harp I yet can brook to hear;

And let thy gentle fingers fling

Its melting murmurs o er mine ear.

If in this heart a hope be dear,

That sound shall charm it forth again:

If in these eyes there lurk a tear,

Twill flow, and cease to burn my brain.

2

But bid the strain be wild and deep,

Not let thy notes of joy be first:

I tell thee, minstrel, I must weep,

Or else this heavy heart will burst;

For it hath been sorrow nursed,

And ached in sleepless silence long;

And now tis doomed to know the worst,

And break at once – or yield to song.

Душа моя мрачна

Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!

Вот арфа золотая;

Пускай персты твои, промчавшиеся по ней,

Пробудят в струнах звуки рая,

И если не навек надежды рок унес,

Они в груди моей проснутся,

И если есть в очах застывших капля слез –

Они растают и прольются.

Пусть будет песнь твоя дика. Как мой венец,

Мне тягостны веселья звуки!

Я говорю тебе: я слез хочу, певец,

Иль разорвется грудь от муки.

Страданьями была упитана она,

Томилась долго и безмолвно;

И грозный час настал – теперь она полна,

Как кубок смерти яда полный.

Перевод М.Ю. Лермoнтова

Во-вторых, умение Байрона рисовать пленительные женские образы:

She Walks in Beauty

She walks in Beauty, like the night

3

Of cloudless climes and starry skies:

And all that is best of dark and bright

Meet in her aspect and her eyes;

Thus mellowed to that tender light

Which Heaven to gaudy day denies.

One shade the more, one ray the less,

Had half impaired the nameless grace

Which waves in every raven tress,

Or softly lightens o er her face;

Where thoughts serenely sweet express,

How pure, how dear their dwelling-place.

Она идет во всей красе

Она идет во всей красе –

Светла, как ночь ее страны.

Вся глубь небес и звезды все

В ее очах заключены,

Как солнце в утренней росе,

Но только мраком смягчены.

Прибавь луч иль тень отнять –

И будет уж совсем не та

Волос агатовая прядь,

Не те глаза, не те уста

И лоб, где помыслов печать

Так безупречна, так чиста.

Перевод С.Я. Маршака

Все

две

указанные

черты

были

чрезвычайно

близки

Пушкину.

Восторженные

отзывы о произведениях Байрона мы находим в его письмах. Речь об этих письмах

4

пойдет далее. Здесь же процитируем только два письма: «Кстати о стихах: то, что я читал

из «Шильонского узника», прелесть» (А.С. Пушкину, 4 сентября 1822 г. Из Кишинева в

Петербург), «Что за чудо «Дон Жуан»! я знаю только пять первых песен; прочитав

первые

две,

я

сказал

тотчас

Раевскому,

что

это

это Chef-doeuvre Байрона, и очень

обрадовался, после увидя, что Walter Scott моего мнения» (П.А. Вяземскому. Вторая

половина ноября 1825 г. Из Михайловского в Москву).

Судьба английского поэта глубоко интересовала и волновала Пушкина. На листе с

рукописью стихотворения «…Вновь я посетил» его быстрое перо рисует знакомые черты.

В 1824 году мир узнал о кончине Байрона. В России журнал «Вестник Европы»

писал: «Бренные останки знаменитого лорда Байрона, после непродолжительной болезни

от простуды, умершего в Миссолонги минувшего апреля, будут привезены в Англию; но

сердце его останется в Греции.

Друзья

Пушкина

были

потрясены

событиями

в

Миссолонги.

П.А.

Вяземский

писал: «Какая поэтическая смерть – смерть Байрона! <»…> Завидую певцам, которые

достойно его кончину. Вот случай Жуковскому! Если он им воспользуется, то дело его

кончено: знать, пламенник его погас. Греция древняя, Греция наших дней и Байрон

мертвый – это океан поэзии. Надеюсь и на Пушкина».

И Пушкин откликнулся стихотворением «К морю».

…Другой от нас умчался гений,

Другой властитель наших дум.

Исчез, оплаканный свободой,

Оставя миру свой венец.

Шуми, взволнуйся непогодой:

Он был, о море, твой венец.

Твой образ был на нем означен,

Он духом создан был твоим:

Как ты, могущ, глубок и мрачен,

Как ты, ничем неукротим.

…Another genius was taken

From us, another mastermind.

He fled, by liberty lamented.

5

Leaving the world his laurel crown.

Roar, sea, and seethe in stormy weather:

Your bard he was, your very own.

Upon his brow was stamped your image,

In spirit from one mould you came:

He had your strength, your depth, your

grimness,

His soul, like yours, nothing could tame.

Translated by Peter Tempest

Современник Пушкина Н.А. Полевой писал: «Байрон соединял оба свойства гения:

он живописно писал мир вещественный и мир фантазии с неподражаемой силой и

изумлял

нас

изображением

человека,

постигая

его

в

самом

себе.

Никто

из

поэтов,

принесших дань памяти Байрона, не изобразил его так правдиво и сильно, как наш

Пушкин».

Между

тем

Пушкин,

находясь

в

ссылке

в

Михайловском,

продолжает

читать

произведения Байрона. Имена английского поэта и его героев все чаще встречаются в

переписке и произведениях Александра Сергеевича. Так, только в романе «Евгений

Онегин» этих имен более десяти.

Обратимся

к

письмам

великого

русского

поэта:

«Стихов,

стихов,

стихов! Con

Versations de Byron!

Walter

Scott! Это пища души» (Л.С. Пушкину. Первая половина

ноября

1824

г.

Из

Михайловского

в

Петербург),

«Рылееву

не

пишу.

Жду

сперва

«Войнаровского».

Скажи

ему,

что

в

отношении

мнения

Байрона

он

прав»

(А.А.

Бестужеву.

24

марта

1825

г.

Из

Михайловского

в

Петербург),

«Нынче

день

смерти

Байрона - я заказал с вечера обедню за упокой его души. Мой поп удивился моей

набожности и вручил мне просвиру, вынутую за упокой раба божия боярина Георгия.

Отсылаю ее к тебе» (П.А. Вяземскому. 7 апреля 1825 г. Из Михайловского в Москву),

«Скажи от меня Козлову, что недавно посетила наш край одна прелесть, которая небесно

поет его «Венецианскую ночь» на голос гондольерского речитатива – я обещал известить

о том милого, вдохновенного слепца. Жаль, что он не увидит ее, но пусть вообразит себе

6

красоту и задушевность – по крайней мере дай бог ему ее слышать» (П.А. Плетневу.

Около 19 июля 1825 г. Из Тригорского (?) в Петербург).

В

последнем

письме

речь

идет

о

романе

Михаила

Ивановича

Глинки

«Венецианская

ночь».

Стихи

Байрона

переведены

на

русский

язык

слепым

поэтом,

другом Пушкина Иваном Ивановичем Козловым, а исполнила романс в Тригорском Анна

Петровна Керн. 8 декабря 1825 года Пушкин написал в Ригу Анне Петровне письмо по-

французски. Вот его русский перевод: «Никак не ожидал, чародейка, что вы вспомните

обо мне, от всей души благодарю вас за это. Байрон получил в моих глазах новую

прелесть

–

все

его

героини

примут

в

моем

воображении

черты,

забыть

которые

невозможно. Вас буду видеть я в образах и Гюльнары и Лейлы – идеал самого Байрона не

мог быть божественнее. Вас, именно вас посылает мне всякий раз судьба, дабы усладить

мое уединение!

По

мере

того

как

мужал

талант

самого

Пушкина,

юношеское

восхищение

творчеством английского поэта сменяется критической оценкой, тонкой и оригинальной.

Подтверждение этому мы находим в переписке и критических заметках «О драмах

Байрона», «Отрывки из писем, мысли и замечания», «О трагедии Олина «Корсер» и

других.

Вот что мы читаем в одном из писем Пушкина, написанных в 1824 году: «Гений

Байрона бледнел с его молодостию. В своих трагедиях, не выключая и Каина, он уже не

тот пламенный демон, который создал «Гяура» и «Чильд Гарольда». Первые две песни

«Дон Жуана» выше следующих. Его поэзия видимо изменялась. Он весь создан был

навыворот; постепенности в нем не было, он вдруг созрел и возмужал – пропел и

замолчал; и первые звуки его уже ему не возвратились – после 4-й песни Child-Harold

Байрона

мы

не

слыхали,

а

писал

какой-то

другой

поэт

с

высоким

человеческим

талантом» (П.А. Вяземскому. 24-25 июня 1824 г. Из Одессы в Москву).

Лучшим

творением

Байрона,

по

мнению

Пушкина,

был

«Дон

Жуан».

Здесь

романтическая лирика сменялась реалистической сатирой, в ярких образах проявилось

богатство чувств и мыслей поэта. Внимание Пушкина привлекали также главы поэмы,

посвященные России. Он подчеркивает, что вопреки своему правилу Байрон описывает

Россию,

которую

не

видел

собственными

глазами,

отсюда,

как

замечает

Пушкин,

«приметны

некоторые

погрешности

противу

местности»

и

«другие

ошибки,

более

7

важные».

Однако,

по

мнению

Александра

Сергеевича,

«Байрон

много

читал

и

расспрашивал о России. Он, кажется, любил ее и хорошо знал ее новейшую историю».

В

1830

году

вышли

в

свет

Письма

и

дневники

Байрона»,

которые

вопреки

завещанию издал его друг, английский поэт Томас Мур. Чтение всех пяти томов, видимо,

произвело на Пушкина очень сильное впечатление. По воспоминаниям современников,

он много раз говорил о Байроне на встречах и вечерах. В 1835 году у Пушкина появилась

идея составить краткий очерк жизни и поэтической деятельности Байрона. 25 июля 1835

года на даче Миллера на Черной речке Пушкин написал на заглавном листе одной из

тетрадей «О Байроне и о предметах важных». Дальше он пробовал переводить в двух

редакциях одно из произведений Байрона, а затем начал его биографию на основании

документов, опубликованных Томасом Муром. К сожалению, опыт биографии Байрона

остался только в черновом наброске, Пушкин не закончил его.

Необходимо

заметить,

что

Пушкин

сначала

читал

произведения

Байрона

во

французском переводе. Затем он постепенно овладел английским языком и смог до конца

оценить форму байроновской поэзии, постичь прелесть языка, гармонию и силу стиха.

Пушкин почти не знал английского языка, когда он впервые стал знакомиться с

поэзией Байрона (во французском переводе). В родительском доме, лет 9-10 от роду, он

начал учиться по-английски, вероятно у гувернантки Белли, но усвоил очень мало. В

лицее английскому языку не обучали. В1819-1820 годах поэт испытывал затруднения,

которые были хорошо знакомы его современникам. Изучение английского языка ради

Байрона становится для Пушкина одной из главных задач. К этому же призывают его и

друзья. Так, в 1819 году П.А. Вяземский интересуется, читает ли «племянник» (т. е.

Пушкин)

по-английски.

«Кто

в

России

читает

по-английски

и

пишет

по-русски?

–

восклицает он. – Давайте мне его сюда! Я за каждый стих Байрона заплачу ему жизнью

своею». Единомышленники Вяземского был и А.А. Бестужев (Марлинский), который

увещевал

Пушкина

приняться

за

изучение

английского

языка,

заверяя

поэта,

что

последний будет вознагражден за труд сторицею. Возможно также, что П.Я. Чаадаев

(чтивший

в

молодости

Байрона

и

отличавшийся,

как

отмечали

мемуаристы,

«байроновскими

манерами»)

первый

познакомил

Пушкина,

давая

ему

книги

для

изучения английского языка, с сочинениями лорда-писателя.

8

Во время южной ссылки Пушкин много времени уделял изучению английского

языка. Мнения исследователей о том, как хорошо он знал язык в этот период, расходятся.

Так, В, Жирмунский, считает, что Пушкин еще в начале 20-х годов на юге мог читать

английских поэтов в подлиннике. А.М. Цявловский придерживается мнения, что на юге

поэт мог читать английские произведения в подлиннике лишь с помощью Раевских, а сам

должен был пользоваться французским переводом. В этой связи представляет интерес

воспоминание

современника

Пушкина

М.Е.

Юзефовича,

которое

свидетельствует

о

попытках Александра Сергеевича изучить английский язык: «С ним {Пушкиным} было

несколько книг, и в том числе Шекспир. Однажды он в нашей палатке переводил брату и

мне некоторые из него сцены. Я когда-то учился английскому языку, но, не доучившись,

как следует, забыл его впоследствии. Однако ж все-таки мне остались знакомы его звуки.

В

чтении

же

Пушкина

английское

произношение

было

до

того

уродливо,

что

я

заподозрил его знание языка и решил подвергнуть его экспертизе. Для этого на другой

день я зазвал к себе его родственника, Захара Чернышева, знавшего английский язык как

свой

родной,

и,

предупредив

его,

в

чем

было

дело,

позвал

к

себе

и

Пушкина

с

Шекспиром. Он охотно принялся переводить нам его. Чернышев при первых же словах,

прочитанных Пушкиным по-английски, расхохотался: «Ты скажи прежде, на каком языке

читаешь?» Расхохотался, в свою очередь, и Пушкин, объяснив, что он выучился по-

английски самоучкой, а потому читает английскую грамоту как латинскую. Но дело в

том, что Чернышев нашел перевод его совершенно правильным и понимание языка

безукоризненным».

В дальнейшем Пушкин продолжал серьезное изучение английского языка, но даже

в конце 1825 года его познания были еще недостаточными. Об этом свидетельствует его

письмо П.А. Вяземскому, написанное в ноябре 1825 года из Михайловского; «Мне нужен

английский язык – и вот одна из невыгод моей ссылки; не имею способов учиться, пока

пора. Грех гонителям моим!»

Пушкин выписывает в Михайловское книги на английском языке. Здесь были и

критические очерки, и мемуары, и переписка. Постепенное изучение английского языка

дало,

наконец,

возможность

Пушкину

оценить

смелость

выражений

в

«Чайльд

Гарольде», а к концу 20-х годов, по свидетельству современников, поэт окончательно

овладел этим языком и стал легко понимать английский текст.

9

Использование английского языка характерно и для переписки поэта: «Тяжело мне

быть перед тобою виноватым, тяжело и извиняться. Тем более, что знаю твою delicacy of

gentlemen» (И.А. Яковлеву. Вторая половина марта – апрель 1829 г, (?) В Москве), «Книги

Белизара я получил и благодарен. Прикажи ему переслать мне еще Сrabbe,

Wordsworth,

Southey и Shakespeare в дом Хитровой на Арбате» (П. А. Плетневу, 26 марта 1831 г. Из

Москвы в Петербург), «Я таскался по окрестностям, по полям, по кабакам и попал на

вечер к одной blue stockings…» (Н. Н. Пушкиной. 12 сентября 1833 г. Из Языкова в

Петербург).

Таким

образом,

знание

английского

языка,

толчок

к

изучению

которого

дало

творчество Байрона, помогло Пушкину познакомиться с английской литературой и по

достоинству оценить ее.

«Пушкин и Байрон. Два современника, два гения. Они никогда не встречались.

Более того, Пушкин не опубликовал ни одной строчки переводов из Байрона. В их

творчестве отразилась одна и та же эпоха, но каждый показал ее по-своему. В 1830 году в

статье

«Опровержение

на

критику»

Пушкин

писал

о

Байроне;

«Какое

пламенное

создание!

Какая

широкая,

быстрая

кисть!»

Эти

слова

можно

отнести

и

к

самому

Пушкину.

Переводчик с английского донес до нас следующие слова Байрона:

Но нечто есть во мне, что не умрет,

Чего ни смерть, ни времени полет,

Ни клевета врагов не уничтожит,

Затем, что не всегда же мог

Beef-steaks и страсбургский пирог

Шампанской обливать бутылкой…

Как Child-Harold, угрюмый, томный,

В гостиных появлялся он…

И долго сердцу грустно было.

«Poor Yorick!» молвил он уныло…

10

Что в эхо многократном оживет…

Вспомним «Памятник» Пушкина:

Нет, весь я не умру – душа в заветной лире

Мой прах переживет и тленья убежит –

И славен буду я, доколь в подлунном мире

Жив будет хоть один пиит.

Два гения, русский и британский, стали гениями общечеловеческими, потому что в

своем творчестве с необыкновенной силой воспели чувства, мысли и чаяния, присущие

всем народам.

11

Использованная литература:

1.

А.С. Пушкин Лирика М-1980 г.

2.

А.С. Пушкин Мировая классика, М-2002 г.

3.

А.С. Пушкин Полное собрание сочинений М-1965 г.

4.

Поэзия английского романтизма М-1975 г.

5.

Д.Г. Байрон «Навстречу вихрям я всегда бросался» М-1984 г.

6.

Д.Г. Байрон, Избранное, издательство «детская литература», 1973 г.

7.

Д.Г. Байрон Избранные произведения: М-1987 г.

12