Литературный вечер "Жизнь и творчество Марины

Ивановны Цветаевой"

... Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед.

Учитель: М. Цветаева Русская поэзия наше великое духовное достояние, наша национальная

гордость. Но многих поэтов и писателей забыли, их не печатали, о них не говорили. В связи с

большими переменами в нашей стране в последнее время, в нашем обществе многие

несправедливо забытые имена стали к нам возвращаться, их стихи и произведения стали

печатать. Это такие замечательные русские поэты, как Анна Ахматова, Николай Гумилев, Осип

Мандельштам, Марина Цветаева. Чтобы узнать этих людей и понять то, почему их имена

были на время забыты, надо вместе с ними прожить жизнь, посмотреть на нее их глазами,

понять ее их сердцем. Из этой великолепной плеяды мне ближе и дороже образ М. И.

Цветаевой, замечательной русской поэтессы и, как мне кажется очень душевного человека.

Ведущий: Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. По

происхождению, семейным связям, воспитанию она принадлежала к трудовой научно-

художественной интеллигенции. Если влияние отца, Ивана Владимировича, университетского

профессора и создателя одного из лучших московских музеев (ныне музея Изобразительных

Искусств) , до поры до времени оставалось скрытым, подспудным, то мать, Мария

Александровна, страстно и бурно занималась воспитанием детей до самой своей ранней

смерти, - по выражению дочери, завела их музыкой: "После такой матери мне осталось только

одно: стать поэтом".

Ведущая: Характер у Марины Цветаевой был трудный, неровный, неустойчивый. Илья

Эренбург, хорошо знавший ее в молодости, говорит: "Марина Цветаева совмещала в себе

старомодную учтивость и бунтарство, пиетет перед гармонией и любовью к душевному

косноязычию, предельную гордость и предельную простоту. Ее жизнь была клубком прозрений

и ошибок".

Ведущий: Однажды Цветаева случайно обмолвилась по чисто литературному поводу: "Это

дело специалистов поэзии. Моя же специальность - Жизнь". Жила она сложно и трудно, не

знала и не искала покоя, ни благоденствия, всегда была в полной неустроенности, искренне

утверждала, что "чувство собственности" у нее "ограничивается детьми и тетрадями". Жизнью

Марины с детства и до кончины, правило воображение. Воображение, взросшее на книгах.

Чтец:

Красною кистью

Рябина зажглась

Падали листья

Я родилась.

Спорили сотни

Колоколов

День был субботний

Иоанн Богослов

Мне и доныне

Хочется грызть

Красной рябины

Горькую кисть.

Ведущая: (Звучит музыка Бетховена.) Детство, юность и молодость Марины Ивановны

прошли в Москве и в тихой подмосковной Тарусе, отчасти за границей. Училась она много, но,

по семейным обстоятельствам, довольно бессистемно: совсем маленькой девочкой - в

музыкальной школе, потом в католических пансионах в Лозанне и Фрайбурге, в ялтинской

женской гимназии, в московских частных пансионах.

Ведущий: Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по-русски, но и по-

французски, по-немецки) , печататься - с шестнадцати. Герои и события поселились в душе

Цветаевой, продолжали в ней свою "работу". Маленькая, она хотела, как всякий ребенок,

"сделать это сама". Только в данном случае "это" было не игра, не рисование, не пение, а

написание слов. Самой найти рифму, самой записать что-нибудь. Отсюда первые наивные

стихи в шесть-семь лет, а затем - дневники и письма.

От лица Цветаевой: В 1910 году еще не сняв гимназической формы, тайком от семьи,

выпускаю довольно объемный сборник "Вечерний альбом". Его заметили и одобрили такие

влиятельные и взыскательные критики, как В. Брюсов, Н. Гумилев, М. Волошин.

Критик: Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей

талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью. На этом сошлись все

рецензенты. Строгий Брюсов, особенно похвалил Марину за то, что она безбоязненно вводит

в поэзию "повседневность", "непосредственные черты жизни", предостерегая ее, впрочем,

опасности впасть в "домашность" и разменять свои темы на "милые пустяки": "Несомненно,

талантливая Марина Цветаева может дать нам настоящую поэзию интимной жизни и может,

при той легкости, с какой она, как кажется, пишет стихи, растратить все свои дарования на

ненужные, хотя бы и изящные безделушки".

Ведущая: В этом альбоме Цветаева облекает свои переживания в лирические стихотворения

о не состоявшейся любви, о невозвратности минувшего и о верности любящей: Ты все мне

поведал - так рано!

От лица Цветаевой:

Я все разглядела - так поздно!

В сердцах наших вечная рана,

В глазах молчаливый вопрос...

Темнеет... Захлопнули ставни,

Над всем приближение ночи...

Люблю тебя призрачно- давний,

Тебя одного - и на век!

Критик: В ее стихах появляется лирическая героиня - молодая девушка, мечтающая о любви.

"Вечерний альбом" - это скрытое посвящение. Перед каждым разделом - эпиграф, а то и по

два: из Ростана и Библии.

Таковы столпы первого возведенного Мариной Цветаевой здания поэзии. Какое оно еще пока

ненадежное, это здание; как зыбки его некоторые части, сотворенные полудетской рукой.

Немало инфантильных строк - впрочем, вполне оригинальных, ни на чьи не похожих: - "Кошку

завидели, курочки Стали с индюшками в круг... " Мама у сонной дочурки Вынула куклу из рук.

Чтец: стихотворение"У кроватки".

Критик: Но некоторые стихи уже предвещали будущего поэта. В первую очередь -

безудержная и страстная "Молитва", написанная поэтессой в день семнадцатилетия, 26

сентября 1909 года: Христос и Бог! Я жажду чуда Теперь, сейчас, в начале дня!

От лица Цветаевой:

О, дай мне умереть, покуда

Вся жизнь как книга для меня.

Ты мудрый, ты не скажешь строго:

"Терпи еще не кончен срок".

Ты сам мне подал - слишком много!

Я жажду сразу всех дорог!

................................

Люблю и крест, и шелк, и каски,

Моя душа мгновений след...

Ты дал мне детство - лучше сказки

И дай мне смерть - в семнадцать лет!

Ведущий: Нет она вовсе не хотела умереть в этот момент, когда писала эти строки; они -

лишь поэтический прием.

Марина была очень жизнестойким человеком ("Меня хватит еще на 150 миллионов жизней! ") .

Она жадно любила жизнь и, как положено поэту-романтику, предъявляла ей требования

громадные, часто непомерные.

Критик: В стихотворении "Молитва" скрытое обещание жить и творить: "Я жажду всех дорог! ".

Они появятся во множестве - разнообразные дороги цветаевского творчества.

В стихах "Вечернего альбома" рядом с попытками выразить детские впечатления и

воспоминания соседствовала недетская сила, которая пробивала себе путь сквозь

немудреную оболочку зарифмованного детского дневника московской гимназистки. "В

Люксембургском саду", наблюдая с грустью играющих детей и их счастливых матерей,

завидует им: "Весь мир у тебя", - а в конце заявляет: Я женщин люблю, что в бою не робели

Умевших и шпагу держать, и копье, Но знаю, что только в плену колыбели Обычное женское-

счастье мое!

В "Вечернем альбоме" Цветаева много сказала о себе, о своих чувствах к дорогим ее сердцу

людям; в первую очередь о маме и о сестре Асе.

"Вечерний альбом" завершается стихотворением "Еще молитва". Цветаевская героиня молит

создателя послать ей простую земную любовь.

Чтец: стихотворение «Ещё молитва».

Критик: В лучших стихотворениях первой книги Цветаевой уже угадываются интонации

главного конфликта ее любовной поэзии: конфликта между "землей" и "небом", между

страстью и идеальной любовью, между стоминутным и вечным и - мире - конфликта

цветаевской поэзии: быта и бытия.

Вслед за "Вечерним альбомом" появилось еще два стихотворных сборника Цветаевой:

"Волшебный фонарь" (1912г.) и "Из двух книг" (1913г.) - оба под маркой издательства "Оле -

Лукойе", домашнего предприятия Сергея Эфрона, друга юности Цветаевой, за которого в 1912

году она выйдет замуж. В это время Цветаева - "великолепная и победоносная" жила уже

очень напряженной душевной жизнью.

Ведущая: Устойчивый быт уютного дома в одном из старомосковских переулков,

неторопливые будни профессорской семьи - все это было поверхностью, под которой уже

зашевелился "хаос" настоящей, не детской поэзии.

В тому времени Цветаева уже хорошо знала себе цену как поэту (уже в 1914г. она записывает

в своем дневнике: "В своих стихах я уверена непоколебимо") , но ровным счетом ничего не

делала для того, чтобы наладить и обеспечить свою человеческую и литературную судьбу.

Жизнелюбие Марины воплощалось, прежде всего, в любви к России и к русской речи. Марина

очень сильно любила город, в котором родилась, Москве она посвятила много стихов.

Чтец:

Над городом отвергнутым Петром,

Перекатился колокольный гром.

Гремучий опрокинулся прибой

Над женщиной отвергнутой тобой.

Царю Петру, и вам, о царь, хвала!

Но выше вас, цари: колокола.

Пока они гремят из синевы

Неоспоримо первенство Москвы.

- И целых сорок сороков церквей

Смеются над гордынею царей!

Ведущий: Сначала была Москва, родившаяся под пером юного, затем молодого поэта. Во

главе всего и вся царил, конечно, отчий "волшебный" дом в Трехпрудном переулке.

От лица Марины Цветаевой:

Высыхали в небе изумрудном

Капли звезд и пели петухи.

Это было в доме старом, доме чудном...

Чудный дом, наш дивный дом в Трехпрудном,

Превратившийся теперь в стихи.

Ведущая: Таким он предстал в этом уцелевшем отрывке отроческого стихотворения. Дом был

одушевлен: его зала становилась участницей всех событий, встречала гостей; столовая,

напротив, являла собою некое пространство для вынужденных четырехкратных равнодушных

встреч с "домашними", - столовая осиротевшего дома, в котором уже не было матери. Мы не

узнаем их стихов Цветаевой, как выглядела зала или столовая, вообще сам дом, - "на это есть

архитектура, дающая". Но мы знаем, что рядом с домом стоял тополь, который так и остался

перед глазами поэта всю жизнь.

От лица Марины Цветаевой:

Этот тополь! Под ним ютятся

Наши детские вечера

Этот тополь среди акаций,

Цвета пепла и серебра...

Критик: Позднее в поэзии Цветаевой появится герой, который пройдет сквозь годы ее

творчества, изменяясь во второстепенном и оставаясь неизменным в главном: в своей

слабости, нежности, зыбкости в чувствах. Лирическая героиня наделяется чертами кроткой

богомольной женщины: Пойду и встану в церкви И помолюсь угодникам О лебеде

молоденьком.

В первые дни 1917 года в тетради Цветаевой появляются не самые лучшие стихи, в них

слышатся перепевы старых мотивов, говорится о последнем часе нераскаявшейся,

истомленной страстями лирической героини.

В наиболее удавшихся стихах, написанных в середине января - начале февраля, воспевается

радость земного бытия и любви.

От лица Марины Цветаевой:

Мировое началось во мне кочевье:

Это бродят по ночной земле - деревья,

Это бродят золотым вином - грозди,

Это странствуют из дома в дом - звезды,

Это реки начинают путь - вспять!

И мне хочется к тебе на грудь - спать.

Ведущий: Многие из своих стихов Цветаева посвящает поэтам современникам: Ахматовой,

Блоку, Маяковскому, Эфрону.

От лица Марины Цветаевой:

... В певучем граде моем купола горят, И Спаса светлого славит слепец бродячий...

- И я дарю тебе свой колокольный град, Ахматова! - и сердце свое в придачу.

Ведущая: Но все они были для нее лишь собратьями по перу. Блок в жизни Цветаевой был

единственным поэтом, которого она чтила не как собрата по "старинному ремеслу", а как

божество от поэзии, и которому, как божеству, поклонялась. Всех остальных, ею любимых, она

ощущала соратниками своими, вернее - себя ощущала собратом и соратником их, и о каждом

считала себя вправе сказать, как о Пушкине: "Перья навостроты знаю, как чинил: пальцы не

присохли от его чернил! ". Творчество лишь одного Блока восприняла Цветаева, как высоту

столь поднебесную - не отрешенность от жизни, а очищенностью ею; что ни о какой

сопричастности этой творческой высоте она, в "греховности" своей, и помыслить не смела -

только коленопреклонением стали все ее стихи, посвященные Блоку в 1916 и 1920-1921

годах.

От лица Марины Цветаевой:

Зверю - берлога, Страннику дорога, Мертвому - дроги.

Каждому свое.

Женщине лукавить, Царю - править, Мне славить Имя твое.

Критик: Марина Цветаева пишет не только стихи, но и прозу. Проза Цветаевой тесно связана

с ее поэзией. В ней, как и в стихах, важен был факт, не только смысл, но и звучание, ритмика,

гармония частей. Она писала: "Проза поэта - другая работа, чем проза прозаика, в ней

единица усилия - не фраза, а слово, и даже часто - мое. " Однако в отличие от поэтических

произведений, где искала емкость и локальность выражения, в прозе же она любили

распространить, пояснить мысль, повторить ее на разные лады, дать слово в его синонимах.

Проза Цветаевой создает впечатление большой масштабности, весомости, значительности.

Мелочи как таковые, у Цветаевой просто перестают существовать, люди, события, факты

всегда объемны. Цветаева обладала даром точно и метко рассказать о своем времени.

Одна из ее прозаических работ посвящена Пушкину. В ней Марина пишет, как она впервые

познакомилась с Пушкиным и что о не м узнала сначала. Она пишет, что Пушкин был ее

первым поэтом, и первого поэта убили. Она рассуждает о его персонажах. Пушкин "заразил"

Цветаеву словом любовь. Этому великому поэту она также посвятила множество стихов.

От лица Марины Цветаевой:

Бич жандармов, Бог студентов, Желчь мужей, услада жен, Пушкин в роли монумента?

Гостя каменного? - он.

Ведущий: Вскоре свершилась Октябрьская революция, которую Марина Цветаева не приняла

и не поняла. С нею произошло по истине роковое происшествие. Казалось бы, именно она со

всей своей бунтарской натурой своего человеческого и поэтического характера могла обрести

в революции источник творческого одушевления. Пусть она не сумела бы понять правильно

революцию, ее цели и задачи, но она должна была по меньшей мере ощутить ее как могучую

и безграничную стихию.

В литературном мире она по-прежнему держалась особняком. В мае 1922 года Цветаева со

своей дочерью уезжает за границу к мужу, который был белым офицером. За рубежом она

жила сначала в Берлине, потом три года в Праге; в ноябре 1925 года она перебралась в

Париж. Жизнь была эмигрантская, трудная, нищая. Приходилось жить в пригороде, так как в

столице было не по средствам.

Ведущая: Поначалу белая эмиграция приняла Цветаеву как свою, ее охотно печатали и

хвалили. Но вскоре картина существенно изменилась. Прежде всего для Цветаевой наступило

жесткое отрезвление. Белоэмигрантская среда, с мышиной возней и яростной грызней

всевозможных "фракций" и "партий", сразу же раскрылась перед поэтессой во всей своей

жалкой и отвратительной наготе. Постепенно ее связи с белой эмиграцией рвутся. Ее

печатают все меньше и меньше, некоторые стихи и произведения годами не попадают в

печать или вообще остаются в столе автора.

Решительно отказавшись от своих былых иллюзий, она ничего уже не оплакивала и не

придавалась никаким умилительным воспоминаниям о том, что ушло в прошлое. В ее стихах

зазвучали совсем иные ноты.

От лица Марины Цветаевой:

Берегитесь могил: Голодней блудниц!

Мертвый был и сенил: Берегитесь гробниц!

От вчерашних правд В доме смрад и хлам.

Даже самый прах Подари ветрам!

Ведущий: Дорогой ценой купленное отречение от мелких "вчерашних правд" в дальнейшем

помогло Цветаевой трудным, более того - мучительным путем, с громадными издержками, но

все же прийти к постижению большой правды века.

Вокруг Цветаевой все теснее смыкалась глухая стена одиночества. Ей некому прочесть,

некого спросить, не с кем порадоваться. В таких лишениях, в такой изоляции она героически

работала как поэт, работала, не покладая рук.

Вот что замечательно: не поняв и не приняв революции, убежав от нее, именно там, за

рубежом, Марина Ивановна, пожалуй, впервые обрела трезвое знание о социальном

неравенстве, увидела мир без каких бы то ни было романтических покровов.

Критик: Самое ценное, самое несомненное в зрелом творчестве Цветаевой - ее неугасимая

ненависть к "бархотной сытости" и всякой пошлости. В дальнейшем творчестве Цветаевой все

более крепнут сатирические ноты. В то же время в Цветаевой все более растет и укрепляется

живой интерес к тому, что происходит на покинутой Родине. "Родина не есть условность

территории, а принадлежность памяти и крови, - писала она. - Не быть в России, забыть

Россию - может бояться только тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри - тот теряет

ее лишь вместе с жизнью". С течением времени понятие "Родина" для нее наполняется новым

содержанием. Поэт начинает понимать размах русской революции ("лавина из лавин") , она

начинает чутко прислушиваться к "новому звучанию воздуха".

Тоска по России, сказывается в таких лирических стихотворениях, как "Рассвет на рельсах",

"Лучина", "Русской ржи от меня поклон", "О неподатливый язык... ", сплетается с думой о

новой Родине, которую поэт еще не видел и не знает, - о Советском Союзе, о его жизни,

культуре и поэзии.

От лица Марины Цветаевой: ( Звучит музыка Вивальди)

Покамест день не встал С его страстями стравленными, Из сырости и шпал Россию

восстанавливаю.

Из сырости - и свай, Из сырости - и серости.

Пока мест день не встал И не вмешался стрелочник.

.........................

Из сырости - и стай...

Еще вестями шалыми Лжет вороная сталь Еще Москва за шпалами!

Критик: К 30-м годам Марина Цветаева совершенно ясно осознала рубеж, отделивший ее от

белой эмиграции. Важное значение для понимания поэзии Цветаевой, которую она заняла к

30-м годам, имеет цикл "стихи к сыну". Здесь она во весь голос говорит о Советском Союзе,

как о новом мире новых людей, как о стране совершенно особого склада и особой судьбы,

неудержимо рвущейся вперед - в будущее, и в само мироздание - "на Марс".

От лица Марины Цветаевой:

Ни к городу и ни к селу Езжай, мой сын, в свою страну, В край - всем краям наоборот!

Куда назад идти - вперед Идти, - особенно - тебе, Руси не видавшие.

................................

Нести в трясущихся горстях: "Русь - это прах, чти- этот прах! " От неиспытанных

утрат Иди - куда глаза глядят!

................................

Нас родина не позовет!

Езжай, мой сын, домой - вперед В свой край, в свой век, в свой час - от насВ Россию вам, в

Россию - масс, В наш - час страну! В сей - час - страну!

В на - Марс - страну! В без - нас страну!

Ведущая: Русь для Цветаевой - достояние предков, Россия - не более как горестное

воспоминание "отцов", которые потеряли родину, и у которых нет надежды обрести ее вновь, а

"детям" остается один путь - домой, на единственную родину, в СССР. Столь же тверждо

Цветаева смотрела и на свое будущее. Она понимала, что ее судьба - разделить участь

"отцов". У нее хватало мужества признать историческую правоту тех, против которых она так

безрассудно восставала.

Личная драма поэтессы переплеталась с трагедией века. Она увидела звериный оскал

фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, - цикл

гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехославакии, которую она нежно и преданно

любила. Это поистине "плач гнева и любви", Цветаева теряла уже надежду - спасительную

веру в жизнь. Эти стихи ее, - как крик живой, но истерзанной души.

От лица Марины Цветаевой:

О, черная гора, Затягившая весь свет!

Пора - пора пора Творцу вернуть билет.

Отказываюсь быть В Бедламе нелюдей Отказываюсь - жить С волками площадей.

Ведущий: На этой ноте последнего отчаяния оборвалось творчество Цветаевой. Дальше

осталось просто человеческое существование. И того - в обрез.

В 1939 году Цветаева восстанавливает свое советское гражданство и возвращается на родину.

Тяжело ей дались эти семнадцать лет на чужбине. Она мечтала вернуться в Россию

"желанным и жданным гостем". Но так не получилось. Личные ее обстоятельства сложились

плохо: муж и дочь подвергались необоснованным репрессиям. Цветаева поселилась в

Москве, готовила сборник стихотворений. Но тут грянула война. Превратности эвакуации

забросили Цветаеву сначала в Чистополь, а затем в Елабугу. Тут-то ее и настигло

одиночество, о котором она с таким глубоким чувством сказала в своих стихах. Измученная,

потерявшая веру, 31 августа 1941 года Марина Ивановна Цветаева покончила жизнь

самоубийством. Могила ее затерялась. Долго пришлось ожидать и исполнения ее юношеского

пророчества, что ее стихам "как драгоценным винам настанет свой черед".

Критик: Марину Цветаеву - поэта не спутаешь ни с кем другим. Ее стихи можно безошибочно

узнать - по особому распеву, неповоротным ритмам, не общей интонацией. С юношеских лет

уже начала сказываться особая цветаевская хватка в обращении со стихотворным словом,

стремление к афористической четкости и завершенности. Подкупала также конкретность этой

домашней лирики.

При всей своей романтичности юная Цветаева не поддалась соблазнам того безжизненного,

мнимого многозначительного декадентского жанра. Марина Цветаева хотела быть

разнообразной, она искала в поэзии различные пути.

Марина Цветаева - большой поэт, и вклад ее в культуру русского стиха ХХ века значителен.

Наследие Марины Цветаевой велико и трудно обозримо. Среди созданного Цветаевой, кроме

лирики - семнадцать поэм, восемь стихотворных драм, автобиографическая, мемуарная,

историко-литературная и философско-критическая проза.

Ее не впишешь в рамки литературного течения, границы исторического отрезка. Она

необычайно своеобразна, трудноохватима и всегда стоит особняком.

Учитель: ( Звучит музыка Бетховена. )

Одним близка ее ранняя лирика, другим - лирические поэмы; кто-то предпочитает поэмы -

сказки с их могучим фольклорным разливом; некоторые станут поклонниками проникнутых

современных звучанием трагедий на античные сюжеты; кому- то окажется ближе

философская лирика 20-х годов, иные предпочтут прозу или литературные письмена,

вобравшие в себя неповторимость художественного мироощущения Цветаевой. Однако все

ею написанное объединено пронизывающей каждое слово могучей силой духа.

"Цветаева звезда первой величины. Кощунство кощунств - относиться к звезде как к источнику

света, энергии или источнику полезных ископаемых. Звезды - это всколыхающая духовный

мир человека тревога, импульс и очищение раздумий о бесконечности, которая нам

непостижима... " - так отозвался о творчестве Цветаевой, поэт Латвии О. Вициетис. Мне

кажется, что время увидело Марину Цветаеву, признало ее нужной и позвало. Она пришла

уверенно, ее позвал ее час, ее настоящий час. Теперь видно - в чем и насколько она была

впереди.